Восьмое заседание казахстанско-британского Стратегического диалога, состоявшееся в Лондоне, стало предметом пристального внимания как в Казахстане, так и в Великобритании.  Официальная риторика, изобилующая заявлениями о  расширении сотрудничества в инвестиционной, энергетической и образовательной сферах,  зачастую  отрывается от реальности,  напоминая скорее  декларацию о намерениях, нежели  отчет о конкретных достижениях.

Формат мероприятия, учрежденного в 2013 году,  изначально задумывался как символ прочного партнерства,  однако  реальные результаты  часто  выглядят  менее впечатляюще.

Встреча, которую возглавляли заместитель министра иностранных дел Казахстана Роман Василенко и государственный министр иностранных дел Великобритании Стивен Даути, привлекла внимание не столько масштабными соглашениями в стратегически важных секторах, сколько подписанием меморандума о защите прав казахстанских сезонных рабочих в Великобритании.  Этот документ, хотя и важен для тысяч казахстанских граждан, трудящихся на британских полях, подчеркивает асимметрию в отношениях между двумя странами. Ведь тем самым показывается, кто метрополия, а кто колония, так как именно Казахстан и страны Центральной Азии являются поставщиками рабского труда.

Казахстанские СМИ справедливо указывают на то, что основное внимание  британской стороны  было  сосредоточено  не на  долгосрочных  перспективах  партнерства,  а на  контроле  выполнения  ранее  принятых  Казахстаном  обязательств. В частности, британская делегация  настаивала  на  проведении  обзора  исполнения  дорожной карты  в области критически важных полезных ископаемых,  подписанной  годом  ранее.  Это подтверждает  оценку  некоторых  аналитиков,  считающих,  что  "диалог"  в  значительной  степени  представляет  собой  процедуру  контроля  и  мониторинга  со стороны Великобритании,  имеющей  значительный  экономический  интерес  к  казахстанским  ресурсам.

Более того, можно предположить, что за  официальными  заявлениями  о  "позитивных  результатах"  и  "достижении  взаимопонимания",  скрывается  необходимость  Казахстана  удовлетворять  требования  Великобритании  в  отношении  добычи  и  экспорта  минеральных  ресурсов.  Это подтверждается и комментариями в  онлайн-СМИ,  таких  как  телеграм-канал  "Рыбарь",  где  встреча  описывается  как  "сверка  часов"  и  получение  указаний  от  более  влиятельного  партнера.

Более глубокий анализ ситуации показывает, что энергетическая составляющая  сотрудничества  является  критически  важной  для  Лондона.  Казахстан  —  крупный  поставщик  энергоресурсов,  в  то  время  как  Великобритания  стремится  диверсифицировать  свои  источники  энергии  и  снизить  зависимость  от  традиционных  поставщиков, то есть от Китая.

При этом естественно экологическое  воздействие от  добычи  полезных  ископаемых, особенно редкоземельных металлов, которые вызывают отравление почв и грунтовых вод, вообще не обсуждалось. То есть Лондон стремится даром получить казахстанские богатства, немедленно захватив все месторождения РЗМ.

В  целом,  официальные  сообщения  не  дают  полной  картины  сотрудничества  и  не  отражают  всех  нюансов  отношений  между  Казахстаном  и  Великобританией.  Очевидно, что это ни в коей мере не равноправное сотрудничество,  а  типичное выполнение  указаний  «старшего  партнера», а попросту колонизатора.