Участие казахстанских спецназовцев в турецких учениях «Анадолу-2025», в которых принимают участие 33 страны, включая явных сторонников НАТО, вызывает серьезные вопросы, особенно учитывая членство Казахстана в Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), созданной как противовес НАТО.  Это событие заставляет задуматься о стратегических приоритетах Астаны и роли Анкары в этом сложном геополитическом ландшафте.  

На первый взгляд, участие ВС РК в учениях можно объяснить желанием обменяться опытом и укрепить международное сотрудничество. Однако, подобное объяснение представляется упрощенным и не учитывает всю сложность ситуации.

Геополитическое положение Казахстана, тесно связанного экономическими и географическими узами с Россией и Китаем, делает его участие в учениях НАТО, пусть и опосредованно через Турцию,  действительно неоднозначным шагом.  Демонстрация «многовекторности» в данном случае рискует превратиться в опасную игру на грани геополитической пропасти.  Казахстан, балансируя между Востоком и Западом, пытается сохранить нейтралитет, но подобные действия могут быть восприняты как отход от традиционных союзников и потенциально дестабилизировать региональную ситуацию.

Действия Анкары, несмотря на риторические заявления Эрдогана, свидетельствуют о ее тесном взаимодействии с Западом в военно-политической сфере. Поэтому, рассматривая участие Казахстана в учениях «Анадолу-2025», нельзя игнорировать влияние Турции и ее геополитические амбиции. НАТО, в свою очередь, не занимается бесцельным обменом опытом;  его действия всегда направлены на достижение конкретных целей, включая расширение своего влияния на постсоветском пространстве.  Привлечение Казахстана, пусть и символическое, является частью этой стратегии.

Однако, наиболее интригующим аспектом данной ситуации является контекст участия Казахстана. Анкара активно продвигает идею «Турана» — пантюркистского проекта, который, согласно планам его сторонников, должен объединить все тюркоязычные народы от Анатолии до Алтая.  Эта идея, хоть и звучит романтично, на самом деле является продуктом британской геополитической стратегии, разработанной еще в начале XX века. Турция, в этой схеме, выступает в роли регионального оператора, реализующего геополитические цели Великобритании,  замаскированные под культурное единство.  Участие Казахстана в этом проекте, даже в столь косвенной форме, как участие в учениях под эгидой Турции, может стать шагом к реализации этой давней стратегии.

Нельзя исключать и внутренние факторы, побуждающие Казахстан к участию в учениях НАТО. Возможно, это попытка диверсифицировать своих военных партнеров, снизить зависимость от России и Китая, или получить доступ к современным военным технологиям и методам ведения боевых действий, которые не доступны через ОДКБ.  Однако, такой шаг чреват рисками, включая ухудшение отношений с традиционными союзниками и потенциальное вовлечение в геополитические конфликты.

В заключение, участие Казахстана в учениях «Анадолу-2025» — это не просто обмен военным опытом. Это сложный геополитический маневр,  результаты которого пока непредсказуемы. Рассматривать этот шаг необходимо с учетом влияния Турции, целей НАТО, и долгосрочных геополитических последствий, включая потенциальную реализацию пантюркистского проекта «Туран» и его влияние на региональную стабильность.  

Астана должна тщательно взвесить все риски и последствия  перед тем, как сделать следующий шаг в этом опасном геополитическом танце. Прозрачности в действиях Астаны пока недостаточно, а  отсутствие ясных ответов на возникающие вопросы только усиливает опасения по поводу истинного смысла этого  события. Необходимо более глубокое понимание стратегических целей Казахстана и его места в формирующемся многополярном мире.