На самом деле причин гораздо больше, но все они так или иначе связаны между собой, поэтому одна порождает другую или прямо вытекает из нее. Мы не будем делить причины на первостепенные или второстепенные, поскольку социально-экономическое развитие государства в целом и каждого его гражданина в отдельности представляют собой замкнутый круг.

Итак, в конце 2023 года Бюро национальной статистики опубликовало информацию о том, что в Казахстане побит рекорд числа бедных за последние 13 лет. Их стало 1,1 млн человек – даже больше, чем в ковидный 2020-й и в постковидный 2021-й.

Речь идет о гражданах, чей доход ниже прожиточного минимума, равного в 2023 году 51,7 тысячи тенге. Больше всего бедного населения в Туркестанской области – 9,6%, то есть каждый 10-й житель региона. Меньше всего – в Астане (2,7%).

Почему правительство заявляет об экономическом росте республики в 4,9% за 2023 год, а население стало еще беднее?

Инфляция

В докладе Всемирного банка об экономике Казахстана, опубликованного 16 февраля 2024 года, говорится о том, что после стремительного роста в 2022 году инфляция вновь под контролем.

«Перед разработчиками политики стояла сложная задача сдерживания роста инфляции, которая резко выросла в 2022 году на фоне законодательного увеличения заработной платы после массовых беспорядков в январе 2022 года, снижения курса национальной валюты, которое привело к удорожанию импорта, и роста мировых цен на продовольствие. Инфляция индекса потребительских цен (ИПЦ) достигла рекордно высокой за двадцать лет отметки 21,3% в феврале 2023 года, прежде чем снизиться до 9,8% в годовом исчислении в декабре».

Поскольку инфляцию государство считает по индексу цен на несколько сотен товаров и услуг с разной динамикой, итоговая инфляция в размере 9,8% - очень средняя температура по больнице.

В октябре 2023 года депутаты Amanat возмущались ростом цен на продовольствие. И они действительно более чувствительны для населения, чем, например, цены на грузовики или промышленные станки.

"Первый вопрос, который поднимается в регионах - это инфляция! К сожалению, очевидно, что благосостояние граждан страны снижается. Люди вынуждены тратить более половины дохода на продукты питания! Мы обеспокоены тем, что сложившаяся ситуация не меняется. К примеру, резкое подорожание одного мешка муки до пяти-шести тысяч тенге бьет по карману сельчан. Мы сеем урожай, собираем миллионы тонн пшеницы, а в результате получаем дорогую муку", - говорил депутат Елнур Бейсенбаев.

Низкие зарплаты

Все было бы не так страшно, если бы зарплаты казахстанцев успевали за дорожающей жизнью.

В феврале 2024-го аналитический центр Halyk Finance на основании своего исследования заявил, что рост зарплат в 2023 году был в 2 раза ниже роста экономики, а среднегодовая месячная заработная плата выросла лишь на 2,3%. Что в принципе означает – доходы населения обесценились как минимум на уровень инфляции за год. И хотя официально среднегодовая месячная зарплата по итогам 2023-го составила 360,8 тысяч тенге, такие деньги на руки получают далеко не все граждане. Это точно такая же средняя температура по больнице, как и общая инфляция. Среднюю зарплату статистика высчитывает, беря в расчет как самые высокие реальные зарплаты в той же нефтянке в размере 2-3 млн тенге в месяц, так и минимальную официалку, выплачиваемую грузчикам или операторам call-центров. Достаточно зайти на государственную биржу труда Центра трудовых ресурсов Минтруда и убедиться в том, что на минимальные оклады вакансий больше всего.

Это подтверждается высказываниями зампредседателя ОСДП, экономиста Айдара Алибаева, который в СМИ сказал буквально следующее:

"Местным исполнительным органам – активизировать разъяснительную работу среди населения о нетерпимости к социальному иждивенчеству, мотивации к выходу из состояния бедности".

Очень социальный жест социального министра.

Большая налоговая нагрузка

Бизнес и хотел бы платить своим работникам больше, но сам едва справляется с растущей налоговой нагрузкой.

Вот, что недавно написал экономист Петр Своик:

«Процент общей налоговой нагрузки на заработную плату всех официально работающих равен 32%. Если Комитет государственных доходов, в сговоре с распорядителями ЕНПФ, фондов социального и медицинского страхования задумали задушить легальные заработки в Казахстане – они своего добились! Стоит ли после этого удивляться, что и официально получающие заработную плату через бухгалтерии, так и их наниматели дружно изыскивают все возможные пути сокращения легальных зарплат и ухода в полутень или вообще в тень. Кстати сказать, наше все учитывающее государство четко указывает нам и величину теневых заработков. В отчетности по структуре ВВП по доходам доля труда устойчиво выводится величиной 31 процент. Сейчас проверим. Пожалуйста, ВВП закончившегося 2023 года – 120 трлн тенге, итого все виды работников, легальных, полулегальных и «самозанятых» в прошлом году заработали, если верить статистикам, 37,2 триллиона тенге. А если верить отчетности ЕНПФ, то официально через бухгалтерский учет прошел 21,61 трлн тенге. Итого доля теневого труда в Казахстане – 42%. Заметим, кстати, что даже 31-процентная доля труда в ВВП, это оскорбительно мало для казахстанцев и опасно, очень опасно много для подрыва социальной и политической стабильности в Казахстане».

Его коллега, экономист Болат Башеев также в очень доступной форме рассказал о налоговой нагрузке на казахстанских предпринимателей.

«Чтобы заплатить сотрудникам 1 млн тенге "на руки" и заработать 200 тысяч тенге как учредитель, в общеустановленном налоговом режиме предприниматель должен оплатить:

Налоги и отчисления с оклада сотрудника: индивидуальный налог (ИПН) – 10%, обязательные пенсионные взносы (ОПВ) – 10%, обязательное мед страхование – 2%;

Работодатель оплачивает за сотрудника: социальный налог – 9,5%, пенсионные взносы – 1,5%, обязательное медстрахование – 3%;

Работодатель оплачивает также: налог на добавленную стоимость – 12%, корпоративный подоходный налог – 20%, налог на дивиденды – 10%.

То есть, чтобы заплатить сотрудникам 1 млн тенге "на руки", работодатель должен потратить 1425 тысяч тенге. Заложив 200 тысяч тенге дивидендов, он должен также предусмотреть КПН и налог на дивиденды - это 78 тысяч тенге. А также, если он 100% отечественный, на всю сумму добавить 12% НДС. В итоге получится 1935 тысяч тенге. В итоге, чтобы сотрудники получили 1 млн тенге, а учредитель 200 тысяч тенге "на руки", клиент должен оплатить 1935 тысяч тенге, потому что налоги составят - 735 тысяч тенге (38% чека)».

Никаких тенденций к снижению налоговой нагрузки на бизнес и работника нет – государству нужны деньги. Кстати, в том числе и на содержание своих управленцев, которых с 2014 по 2024 год стало больше в 2 раза. К примеру, заместителей у премьер-министра теперь 6, а не 3, как это было 10 лет назад. Министерств по сравнению с 2014-м теперь 21, а не 12. Комитетов стало больше тоже почти в 2 раза – 57 против 30 в 2014-м. А кто еще будет их содержать, если не налогоплательщики?

Сдерживание цен адмресурсом

Если гипотетически представить, что предпринимательский сектор смирился с высокой налоговой нагрузкой и даже научился выживать в условия жесткой фискальной политики государства, оно не только не поощряет бизнес, а еще больше провоцирует на уход в тень.

Хотя бы тем, что диктует производителю конечную стоимость реализации продукции.

Партия «Ак жол» регулярно критикует правительство и Нацбанк за нерыночные методы борьбы с ростом цен на социально значимые товары и услуги.

"Нацбанк задирает базовую ставку, что ведет к безобразному удорожанию кредитов для бизнеса. В то же время министерство торговли и акиматы запрещают предпринимателям устанавливать соответствующие цены, то есть требуют работать в убыток. И одновременно правительство разрешает монополистам повышать тарифы, которые тоже ложатся в себестоимость товаров", - возмутился председатель «Ак жола» Азат Перуашев в октябре 2023-го.

Что ему ответили? Что инфляция будет в 2 раза ниже уровня 2022 года благодаря «принятому правительством комплексу мер для сдерживания цен на социально-значимые продукты питания и снижения инфляции в виде форвардного закупа у фермеров поздних и ранних овощей, а также предоставления тарифных льгот для производителей отдельных товаров».

Инфляция и вправду по итогам 2023-го была ниже. Но какой ценой? Убытки товаропроизводителей в сельском хозяйстве, например, с учетом всех трат и форс-мажоров с засухой составили, по самым скромным подсчетам, около 1 трлн тенге. Интересно, за счет кого они компенсируют потери, если это не конечный потребитель?

Сюда же приплюсовать с десяток посредников от поля до прилавка со своей маржой, а иначе крестьянину в торговые сети и на базары не попасть. Вот и получается, что в магазинах местные огурцы (вообще не экзотический овощ, который должен быть на каждом столе) стоят в магазинах в 1,5-2 раза дороже привозных из соседних стран.

Растущие тарифы

Мы уже выше сказали, что зарплаты не растут, налоговая нагрузка высокая, продукты дорожают. На этом фоне в 2023 году ощутимо выросли расходы домохозяйств на оплату коммунальных счетов. В среднем на 20-30% в зависимости от региона. И чтобы народ «не плакал», социально уязвимым гражданам с низкими доходами государство платит так называемую жилищную помощь. В Алматы, например, она составляет 0,6 МРП – 2215 тенге. Сумма в целом унизительная, так еще и документально доказать нужно, что адресат «достоин» ее получения.

В отопительный сезон средний чек на коммуналку на квартиру в 60 квадратных метров с 4 проживающими составляет около 25 тысяч тенге. Это почти треть минимальной зарплаты, установленной государством. Для 1,1 млн граждан, которых Бюро национальной статистики официально признало бедными, это почти половина. Естественно, в таких условиях не может быть и речи о покупке здоровых (недешевых) продуктов, хорошей одежды и элементарного накопительства на образование детей или полноценного отдыха. В жизни каждого 20-го казахстанца включен режим выживания и тотальной экономии даже на самом необходимом.

Закредитованность населения

В начале марта председатель Агентства по регулированию и развитию финансового рынка (АРРФР) Мадина Абылкасымова в кулуарах мажилиса заявила, что казахстанцы, которым списывали займы в 2019 году по указу президента, снова набрали кредиты.

«К сожалению, большинство заемщиков, которые участвовали в кредитной амнистии 2019 года, опять имеют кредиты. И часть из них снова имеет проблемные кредиты. Это вопрос правильной оценки платежеспособности граждан», - пояснила глава ведомства.

По данным АРРФР, по состоянию на 1 января 2024 года 8,5 млн казахстанцев имеют задолженность перед финансовыми организациями на сумму 19 трлн тенге, из них 8,2 млн граждан имеют задолженность по беззалоговым потребительским кредитам на сумму 10 трлн тенге. При этом 1,6 млн граждан имеют проблемные кредиты на 1,7 трлн тенге.

85,5% всех кредитов выданы банками, из них физлицам – только 52,6%. Остальное занял бизнес. В среднем, каждый заемщик должен 2,15 миллиона тенге. Почти 18% из всех физических заемщиков – группа, оформлявшая в кредит от 500 тысяч тенге до 1 млн. То есть явно не на глобальные цели типа покупки автомобиля или тем более жилья. Люди «грузятся» на решение текущих проблем, и даже небольшие займы погасить не могут.

Официальная статистика говорит, что в среднем ежемесячно семьи с кредитами тратят на их погашение 56,3 тысячи тенге. Эти займы взяты на покупку бытовой техники и неотложные нужды семьи. То есть все 8,5 млн заемщиков однозначно находятся в зависимости от стабильного дохода для покрытия финансовых обязательств.

Известный финансист Расул Рысмамбетов считает, в последние 10-15 лет страну стремительно затягивало в воронку бедности, в результате которой в Казахстане появился целый класс «работающих бедных». И рассказал, почему.

"В бедности людей, как ни странно, виновата сырьевая экономика. Потому что 58-60% ВВП – это первичный (добыча), вторичный (транспортировка, переработка), третичный (продажа) оборот нефти. Другой большой поток, я так думаю, связан с металлургией. То есть получается, что большая часть богатства Казахстана заключена в трех тарелочках – нефти, металлургии и пшенице. Это повлияло на нашу макроэкономическую нестабильность. Нефть ведь продукт политический. Иногда она очень дорогая, а иногда очень дешевая. А правительство, несмотря на очень мудрое решение о создании Национального фонда, который должен был стерилизовать бюджет от быстрого роста или падения, только увеличивало зависимость от нефти. Нарастание этой зависимости происходит в последние лет 10-15, когда через гарантированный трансферт правительство начало залазить в Нацфонд и пополнять бюджет, лишь бы раскачивать его расходную часть", - отмечает эксперт.

По его словам, выразилось это в увеличении социальных выплат и финансировании распильных проектов при зависимости от цен на нефть.

"Поэтому Казахстан вынужденноы девальвировал свою валюту. После последней мощной девальвации 2015 года тенге практически перестал быть валютой накопления. Тенге сейчас – это валюта расчетов, чего угодно, но только не накопления. Так зачем государство раскачивает социальную часть бюджета и лезет в бизнес? Чтобы увеличивать политическую лояльность граждан. Оно не заинтересовано в повышении производительности труда, в эффективности частного и государственного бизнесов. Оно как бы говорит людям: «Мы готовы вас кормить, пока вы лояльны», - комментирует Расул Рысмамбетов.

Эксперт неоднократно в своих заключениях и ранее отмечал, что нестабильный тенге привел к невозможности долгосрочных инвестиций.

"Частный бизнес мотивирован больше оседлать какие-то госпредприятия через приватизацию. Из-за того, что уровень промышленности падал все годы независимости, индекс экономической сложности у Казахстана ниже уровня 1991 года. Экономика упростилась в сторону торговли, а невозможность производить технологически сложные вещи привела к росту импорта. Он усугубил зависимость от иностранной валюты – от доллара, евро, рубля и юаня. Как в этой ситуации вел себя низкорисковый бизнес? Правильно – импортировал и перепродавал. А маржу закладывал на потенциальное ослабление тенге, что в итоге привело к тому, что наша зависимость от сырья, от импорта практически всего, вплоть до гвоздей и спичек, окончательно демотивировала бизнес серьезно инвестировать в технологичные проекты", - считает финансист.

По его мнению, бедность в Казахстане не просто из-за безработицы, а из-за того, что подавляющему большинству частного сектора просто невыгодно содержать сотрудников – в схеме «купи-продай» достаточно участия 2-3 продавцов и таможеного брокера.

"Так и получилось, что у нас появилась работающая бедность. Зарплаты многих стали недостаточными для нормального уровня жизни из-за роста инфляции, спровоцированной пандемией. Начали раскачиваться банковские потребительские кредиты, МФО, ломбарды и так далее. Мы провалились в воронку бедности. Становится тенденцией иметь 2-3 подработки помимо основной работы с 9 до 18. Думаю, 70-80% казахстанцев не имеют никаких сбережений. Как это изменить? То, что правительство собирается внедрять бюджетную и финансовую дисциплину, повесить привлечение инвесторов – неважно иностранных или внутренних – на местные региональные акиматы, это все правильно. Потихоньку начинается процесс оздоровления. Однако нужно понимать, что быстрого прогресса не будет. Выход из сложной ситуации там, где был вход. В воронку мы залетали последние 10-15 лет, значит минимум 5-10 лет будем из нее выходить, в зависимости от силы нашего выживания", - резюмировал Расул Рысмамбетов.

Источник